Взрослые люди, выросшие в условиях насилия, неглекта и отчужденности со стороны родителей, часто проваливаются в эмоциональные регрессии.
«Эмоциональная регрессия – это резкое, внезапное и часто продолжительное погружение в эмоциональное состояние переживания насилия или ощущения покинутости, которые человек испытывал еще ребенком.»
Внутри этого состояния может возникать парализующее отчаяние, одиночество, покинутость, ужас, тоска, страх, ненависть, а также усталость, бессилие, невозможность справляться с жизнью и желание умереть.
Вы как будто снова становитесь тем ребенком, который день за днем просыпается в невыносимую реальность, где самые близкие люди, которые составляют весь ваш мир, унижают и обижают вас вместо того, чтобы уважать и поддерживать. Этот ребенок, вероятно, даже не знает, что что-то не так, потому что этот мир – единственный, который у него есть.
Эмоциональная регрессия – это просьба вашего внутреннего ребенка о помощи.
Частая проблема, что в эмоциональной регрессии нет воспоминаний, на которые можно опереться – только тянущее, тоскливое, отчаянное ощущение глухой тоски внутри. От него хочется сбежать любой ценой, потому что здесь-и-теперь оно остается таким же невыносимым, как там-и-тогда.
«Депрессия покинутости – это обессиливающее чувство беспомощности и безнадежности, которое испытывают травмированные дети.»
Депрессия покинутости рождает страх, токсичный стыд, всеобъемлющее презрение к самому себе, такому слабому, нелепому, беззащитному, глупому, маленькому, хрупкому, зависимому, дефективному, омерзительному, униженному.
NB! Ни один ребенок не воспринимает себя таким, пока не увидит презрительный и уничтожающий взгляд своего родителя. Из отражения в глазах самого близкого человека, ребенок строит восприятие себя.
Этот внутренний ад невозможно проживать и ребенок расщепляется. Так рождается внутренний критик.
Внутренний критик призван защитить человека от невыносимых чувств. Он постоянно мониторит обстановку и выискивает малейшие вероятности получить презрительный взгляд, насмешку или удар от родителя. Он растет вместе с ребенком. И совершенствуется. Постепенно он научается гипербдительности – и человек постоянно находится в напряжении и готовности отразить удар. Научается предугадывать опасные места и нападать на человека первым, тогда изначально внешнее презрение становится внутренним. Сам себя поругал – и вроде другому уже не нужно. Внутренний критик катастрофизирует любую оплошность: «Мы все умрем, а ты будешь первый».
Ощущение «Я никчемный человек, в моей жизни все плохо, все будет плохо и никому нельзя доверять» – признак, что вы провалились в эмоциональную регрессию. Большая часть эмоциональной боли в регрессии представляет собой уместную, но отсроченную реакцию на насилие и неглект в детстве.
Бывает, что люди пережили такое предательство со стороны родителей: неуважение, унижение, насмешки, обвинения, оставленность, презрение, нападение, игнорирование, физическое и сексуальное насилие, что они теряют способность выстраивать теплые и доверительные отношения с другими людьми. Тогда можно выстраивать поддерживающие отношения с домашним животным, книгами и психотерапевтом.
К сожалению, от эмоциональных регрессий невозможно полностью освободиться, они всегда будут происходить. Задача терапии – научить человека распознавать эмоциональную регрессию и быстро реагировать на нее с позиции сострадания к себе, самоуспокоения и самозащиты. Тогда регрессии станут короче и менее интенсивными. Из каждого эпизода регрессии можно будет забирать кусочек своей души. В конечном итоге это даст больше сил на остальную жизнь.
Это позитивный и реалистичный результат терапии. И он может занять годы.
Цитаты:
«Когда человек с кПТСР ловит себя на суицидальной фантазии, то ему полезно понимать, что она является как следствием внутренней боли, так и проявлением особенно интенсивного эпизода эмоциональной регрессии».
…
«Осознанность – это точка зрения, которая объединяет вашу способность к самонаблюдению с вашим инстинктом сострадания к себе.»
«Осознанность – это точка зрения доброжелательного любопытства ко всем вашим внутренним переживаниям.»
…
…
«Вот типичный пример такого родителя: он доводит своего ребенка до слез, а потом заявляет: «Хватит реветь, или я сделаю так, что тебе будет из-за чего плакать!»
Однажды клиент рассказал мне, что часто мечтал ответить отцу: «О чем ты говоришь?! Ты уже сделал так, что я плачу!”» Однако он этого не делал, потому что давно запомнил, что сердиться в ответ – ужасное преступление, за которым следует страшное возмездие. Клиент понимал, что такие его слова вызвали бы убийственную ярость: «Ты полетишь у меня отсюда ко всем чертям!»
…
«Эмоциональное насилие также почти всегда сопровождается эмоциональной заброшенностью, которую проще всего можно описать как постоянный недостаток родительского тепла и любви. Наиболее точно это описывается фразой “Я не нравлюсь своим родителям” и опровергает мнение многих травмирующих родителей, которые утверждают, что любят своих детей, при этом тысячами способов демонстрируя обратное. “Глаза бы мои на тебя не глядели!” – эти слова были очень популярны у таких родителей, когда я был маленьким.»
…
«Жизнь кажется ужасно пугающей младенцу или малышу, которого на долгое время оставляют без утешения и заботы. Дети беспомощны и бессильны в течение длительного периода времени и, чувствуя, что за ними никто не стоит, становятся напуганными, несчастными и унылыми. Большую часть постоянной тревоги, в которой живут взрослые, пережившие травму, образует болезненный страх, происходящий из того, что их так безжалостно бросили.»
…
«Враждебный взгляд, брошенный родителем, говорит не только о том, что ребенок находится в серьезной опасности, но также, что он “должен просить прощения за то, что существует.»
…
«Я призываю вас стать для себя постоянным источником сострадания к себе и самозащиты».
